Сапфир и шелк - Лесли О`Грейди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Аврора убежала, не дав Николасу договорить.
Глава 11
Аврора чувствовала себя неуверенно. Она волновалась.
— Я хорошо выгляжу?
— Вы выглядите превосходно, — улыбнулся Николас.
Аврора несколько приободрилась. Вздохнув, она расправила плечи и кивнула Николасу, давая понять, что готова войти.
— Вы наверняка очень ей понравитесь, — сказал он и постучал в дверь.
Аврора в сомнении покачала головой.
— Добрый день, Роза, — без улыбки сказал Николас служанке, открывшей дверь. — Надеюсь, моя мать ждет нас?
После недолгого колебания Роза отступила на шаг и сообщила, что леди Мэри готова к приему гостей.
— Прекрасно, — ответил Николас. — Это все, что от тебя требуется, Роза. Теперь ты можешь идти к себе.
Роза ушла. У Авроры сложилось впечатление, что сделала она это с большой неохотой.
Однако думать о строптивой служанке было не время. Николас провел Аврору в великолепную комнату. Лепной потолок, стены, обитые дамасским шелком, ковер, дорогая мебель, картины, цветы в высоких вазах, источавшие нежный аромат, — все вызывало в ней восхищение.
Леди Мэри создала свой собственный красивый мир. Исключительно для себя. Мир, в котором было все, чего она желала. Мир, который она не намерена была покидать.
Маркиза сидела на кушетке в дальнем углу комнаты.
— Добрый день, мама, — сказал Николас. Он приблизился к маркизе и, склонившись, поцеловал протянутую руку.
Аврора чувствовала на себе холодный взгляд маркизы, взиравшей на нее из-под черной вуали.
— Пожалуйста, будь краток, Николас, — сказала она каким-то блеклым голосом. — Я сегодня слишком устала.
— Я хотел бы представить тебе мою невесту, мама.
Аврора заставила себя улыбнуться. Николас сделал ей знак подойти ближе. Аврора вложила свою руку в руку Николаса и подошла к леди Мэри. Она старалась скрыть досаду, вызванную очевидным отсутствием интереса этой женщины ко всему происходящему.
Николас известил ее о том, что намерен жениться, а она, его мать, вела себя так, будто ей было это абсолютно безразлично!
Аврора молча стояла перед своей будущей свекровью, отшельницей, избегающей общения со всем миром. Леди Мэри была довольно высокой и очень худой. Волосы ее, некогда черные, как у Николаса, уже совершенно поседели. Платье маркизы было из тех, что десять лет назад считались весьма модными. Из чего Аврора заключила, что маркиза не заказывает новых нарядов со дня смерти мужа.
— Это мисс Аврора Фолконет, — сказал Николас.
Аврора почтительно присела.
— Для меня высокая честь познакомиться с вами, миледи.
Маркиза опустила голову. Трудно было понять — она так устала, что не могла держать голову, или ей стало скучно. Но вдруг она снова выпрямилась и сказала:
— Аврора… Какое чудное имя.
Аврора улыбнулась, ободренная.
— Спасибо вам, миледи.
Она ждала еще чего-нибудь — рукопожатия, объятия… Но напрасно. Не было обычных для такого случая вопросов о семье, что всегда интересует женщину, когда сын представляет ей свою невесту.
Внезапно Аврора набралась храбрости и села рядом с леди Мэри на кушетку.
— Я счастлива, что ваш сын выбрал меня в жены, леди Мэри, — сказала она, душевно пожав руку матери Николаса. — Обещаю, что буду ему хорошей женой и вы сможете гордиться, называя меня своей дочерью.
— Я… я уверена, что так и будет, — растерянно пробормотала маркиза, не зная, как относиться к такому проявлению непосредственности.
Аврора, украдкой взглянув на Николаса, заметила в его глазах веселые огоньки. Он по достоинству оценил ее поступок.
Однако его тревожило, что матери может что-то не понравиться. Приступы раздражительности у нее бывали часто. Он решил, что им с Авророй следует побыстрее уйти, пока это не случилось.
— Не смеем больше беспокоить тебя, мама, — громко произнес Николас.
Аврора сразу же встала и подошла к нему.
— Да, я чувствую себя плохо и должна отдохнуть. Оставьте меня и позовите Розу, — попросила маркиза.
Николас сдержанно поклонился и сказал:
— Доброго дня, мама.
Покинув комнату матери, Аврора с облегчением вздохнула.
— Став хозяйкой Силверблейда, вы привыкнете понемногу к странностям моей матери.
— Как это печально.
Николас предложил Авроре прогуляться и навестить ее любимого щенка. Она с радостью согласилась.
Аврора шла рядом с Николасом и думала о том, что через три недели ей предстоит стать его женой, маркизой Силверблейд. И это огромное имение станет ее собственностью. Ей придется вести дом, принимать гостей, следить за тем, чтобы всего было в достатке. И самое главное, она навеки окажется связанной с человеком, который сейчас идет рядом с ней; ей придется делить с ним постель и рожать от него детей.
Внезапно эти изменения, которые произойдут в ее жизни, показались ей настолько глубокими и настолько важными, что у нее закружилась голова.
Словно издалека донесся до нее голос Николаса.
— Я… Прошу прощения.
Он снисходительно улыбнулся:
— Я спросил, говорили ли вы с моей матерью искренне?
— Вы о чем?
Николас ухмыльнулся, и глаза его весело сверкнули.
— Вы уже забыли, Аврора? Стыдитесь! Что вы обещали моей матери? Что она будет гордиться тем, что я выбрал в жены именно вас.
Аврора пожала плечами:
— Что еще я могла ей сказать, милорд? Что вы скомпрометировали меня и у меня не было выбора?
Николас рассмеялся и покачал головой:
— Мне не удалось вас умилостивить, не так ли?
Аврора улыбнулась ему озорной улыбкой.
— Если бы я не была такой стойкой, вы бы стали еще более несносным.
— Так вот каким вы меня видите — несносным.
— Да, надменным, себялюбивым…
Николас расхохотался.
— Я тоже о вас весьма высокого мнения, мисс Фолконет. Вы тоже несносны. Считаю вас упрямой, самонадеянной, дерзкой. Да, самое главное — дерзкой.
Аврора радостно кивнула, соглашаясь, и повторила:
— Да, самое главное — дерзкой.
Вдруг ее внимание привлекла статуя Приапа, видневшаяся из-за деревьев. Николас, заметив, куда обращен взгляд Авроры, снова хотел увести ее подальше, но на сей раз у него это не получилось.
— Что там за статуя? — спросила Аврора. — Я прежде никогда ее не видела.
И, не дожидаясь ответа, она направилась к саду Эрота.
Николас ругал себя на чем свет стоит. Подойдя к Авроре, он увидел, что она сердито поджала губы.
— Ужасно, — сказала Аврора.
Под осуждающим взглядом Николас чувствовал себя нашкодившим мальчишкой, а не взрослым мужчиной. Хотя он имел право вкушать от плотских наслаждений и знал толк в самых утонченных удовольствиях. Однако до сих пор никто не заставлял его испытывать подобное смущение. И уж тем более он не ожидал такого от девочки, почти ребенка, какой в его глазах была Аврора. Впервые за много лет Николасу стало стыдно за себя и свои привычки. Это чувство оказалось весьма неприятным.